Награды русской православной церкви. Православная богословская энциклопедия

Наградную систему Русской Православной Церкви составляют две группы наград – богослужебно-иерархические награды и ордена, медали и грамоты. Награждение богослужебно-иерархическими наградами регулируется «Положением о богослужебно-иерархических наградах Русской Православной Церкви», принятым на Архиерейском соборе 4 февраля 2011 года. «Положение об орденах, медалях и грамотах Русской Православной Церкви» в настоящий момент находится в разработке.

Богослужебно-иерархические награды, согласно регламентирующему их положению, – это «форма поощрения духовенства и монашествующих за понесенные труды и заслуги перед Православием - в пастырском служении, богословской, научной и административной деятельности, возрождении духовной жизни, восстановлении храмов, миссионерских, благотворительных, социальных и просветительских трудах». К ним относятся:

• повышение в сане;
• особые элементы литургического облачения;
• отличия при совершении богослужения.

ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНЫЙ ПОРЯДОК НАГРАЖДЕНИЯ

1. Награды диаконов:

• двойной орарь (не ранее чем через пять лет после хиротонии, правом награждения обладает епархиальный архиерей) – носится на левом плече поверх стихаря. Также двойным орарем может быть награжден диакон, успешно защитивший кандидатскую диссертацию по богословию;
• сан протодиакона (для белого духовенства; не ранее чем через пять лет после награждения двойным орарем; производится указом Патриарха Московского и всея Руси);
• камилавка (не ранее чем через пять лет после возведения в сан протодиакона; производится указом Патриарха Московского и всея Руси) – носится за богослужением, а также во время официальных и торжественных мероприятий. Цвет камилавки, установленный Положением – фиолетовый. Награжденный камилавкой протодиакон имеет право носить фиолетовую скуфью.

В сан архидиакона по должности возводят указом Патриарха старших иеродиаконов мужских монастырей (не ранее, чем через десять лет служения), а также протодиакона, возглавляющего диаконов при патриаршем служении.

2. Награды пресвитеров:

• набедренник (не ранее чем через три года после хиротонии, правом награждения обладает епархиальный архиерей) – навешивается через левое плечо и спускается с правого бока ниже пояса на бедро. Также набедренником может быть награжден выпускник духовной семинарии или получивший степень бакалавра богословия при условии успешного окончания курса;
• камилавка (для белого духовенства; не ранее чем через три года после награждения набедренником, правом награждения обладает епархиальный архиерей) – носится за богослужением, а также во время официальных и торжественных мероприятий. Цвет камилавки, установленный Положением – фиолетовый. Награжденный камилавкой священник имеет право носить фиолетовую скуфью. Также камилавкой может быть награжден выпускник духовной академии или получивший степень магистра богословия при условии успешного окончания курса;
• наперсный крест (не ранее чем через три года после награждения камилавкой (монашествующих - набедренником, правом награждения обладает епархиальный архиерей). Наперсным крестом также может быть награжден священник, успешно защитивший кандидатскую диссертацию по богословию;
• сан протоиерея (для белого духовенства; не ранее чем через пять лет после награждения наперсным крестом или – в исключительных случаях – по должности и не ранее чем через десять лет после пресвитерской хиротонии). Эта и все последующие награды производятся указом Патриарха Московского и всея Руси;
• палица (не ранее чем через пять лет после возведения в сан протоиерея или через пять лет после возложения наперсного креста для монашествующих, но не менее чем через десять лет служения в сане пресвитера) – навешивается под фелонь через плечо, причем палица носится справа, а набедренник - слева;
• крест с украшениями (не ранее чем через пять лет после награждения палицей протоиереев или через семь лет – иеромонахов);
• митра для протоиереев или сан архимандрита для монашествующих (не ранее чем через пять лет после награждения крестом с украшениями; при возведении в сан архимандрита одновременно возлагается митра) – носится исключительно во время богослужения;
• право служения Божественной литургии с отверстыми царскими вратами до Херувимской песни (не ранее чем через пять лет после награждения митрой;
• право служения Божественной литургии с отверстыми царскими вратами по «Отче наш…» (не ранее чем через пять лет после награждения правом служения Божественной литургии с отверстыми царскими вратами до Херувимской песни). По указу Святейшего Патриарха храму или монастырю может быть присвоено право совершения в нем служения Божественной литургии с отверстыми царскими вратами по «Отче наш…»;
• патриарший наперсный крест (награждение производится в исключительных случаях, за особые церковные заслуги по воле и указом Патриарха независимо от выслуги лет и предшествующих наград) – может носиться в качестве второго креста (в том числе и архиереями, награжденные патриаршим крестом до хиротонии). Награжденные патриаршим крестом имеют первенство чести перед клириками, не имеющими этой награды;
• сан протопресвитера (награждение производится в исключительных случаях, за особые церковные заслуги по воле и указом Патриарха).

Пресвитерской богослужебно-иерархической наградой, не входящей в последовательность награждения, является особый крест доктора богословия. Право ношения докторского креста предоставляется Святейшим Патриархом пресвитерам, защитившим диссертацию на соискание степени доктора богословия, а также докторов богословия, принимающим иерейский сан. Данный крест не может быть использован в качестве второго креста.

3. Награды епископата:

• возведение в сан архиепископа (отличие – крест на клобуке);
• возведение в сан митрополита (отличие – белый клобук с крестом).

Кроме того, существует ряд епископских наград, не входящих в последовательность награждения. Такими наградами являются:

• право ношения второй панагии в пределах своего канонического удела (правом ношения двух панагий обладают Святейший Патриарх Московский и всея Руси и Блаженнейший митрополит Киевский и всея Украины);
• патриаршая панагия (независимо от выслуги лет и предшествующих наград);
• право преднесения креста за богослужениями (для митрополитов, имеющи право ношения двух панагий; правом преднесения креста за богослужениями обладают Святейший Патриарх Московский и всея Руси и Блаженнейший митрополит Киевский и всея Украины в пределах своего удела).

Все награды епископата возлагаются на награжденных по инициативе и решению Патриарха.

Особенностью действующего положения о наградах является исключение из последовательной наградной системы пресвитеров возведения в сан игумена. В настоящее время чин поставления во игумена совершается над иеромонахами, архимандритами и архиереями, назначенными Священным Синодом на должности настоятелей или наместников монастырей. При поставлении во игумена вручается посох. После оставления должности звание игумена сохранятеся в память о понесенных трудах.

Указанное положение также регламентирует награды для насельниц и настоятельниц женских монастырей :

• возведение монахини в игуменское достоинство сразу после назначения Священным Синодом на должность настоятельницы монастыря (сопровождается возложением наперсного креста и вручением посоха). В случае оставления должости игуменское достоинство в память о понесенных трудах оставляется, но теряется право ношения наперсного креста и посоха;
• для монахинь или игумений: возложение наперсного креста или креста с украшениями в качестве пресональной награды (за особые заслуги указом Святейшего Патриарха Московского и всея Руси; право ношения сохраняется за монахиней или игуменией пожизненно);
• для игумений: патриарший крест (в исключительных случаях, по инициативе и указом Патриарха независимо от выслуги лет и предшествующих наград).

В своей речи на последнем Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви, проходившем в феврале 2011 года в Москве, Патриарх Кирилл сказал: “нам следует уйти от механического подхода, когда каждые пять лет клирику дается очередная иерархическая награда. Само понятие награждения профанируется, когда присвоение степени является автоматическим. А в иных епархиях в промежутке между иерархическими наградами еще умудряются клирика наградить каким-нибудь орденом или медалью «к круглой дате». Присвоение очередной награды должно осуществляться не по выслуге лет, а на основании реально осуществляемой клириком работы. В порядке исключения богослужебно-иерархические награды могут присваиваться и в силу занимаемой клириком должности, что исторически ближе к понятию иерархических степеней”.

По сообщению ТАСС от 22 сентября Патриарх Московский и всея Руси Кирилл запретил наместникам и настоятелям монастырей иметь дорогие жезлы и призвал заказать взамен простые деревянные посохи. На Собрании игуменов и игумений, проходившем в Москве в честь 1000-летия русского присутствия на Святой горе Афон, патриарх сказал: «Каждому игумену выдается жезл как символ духовной власти. Я был инициатором того, чтобы игумены и игуменьи получили жезлы, но мне в голову не пришло даже, что игумены и игуменьи наши эти жезлы превратят в патриаршие жезлы: богато украсят, крест поставят. Я не благословляю такие жезлы ». Обращаясь к наместникам и настоятелями монастырей, собравшимся в храме Христа Спасителя, патриарх сказал: «У вас должен быть простой игуменский жезл без всяких украшений, без всяких ювелирных побрякушек и без креста — это символ архиерейского служения ». «Поэтому, когда вы приедете сейчас к себе домой, первое что вы сделаете, это закажете себе простые деревянные посохи » (см.: http://tass.ru/obschestvo/3643672).

Что тут скажешь? Патриарх возмутился не только драгоценным убранством жезлов, но и тем, что они превращаются в «патриаршие жезлы ».

Иными словами, только патриарху можно иметь дорогой и украшенный? А ведь он знает не понаслышке о том, что посох святого митрополита Петра московского был довольно прост. Ведь в 2009 году одним из моментов чина интронизации патриарха Кирилла было вручение ему посоха святителя Петра. Напомним, что посох этот изготовлен русскими мастерами в начале XIV века из черного дерева. Древко посоха — восьмигранной формы, рукоять оправлена золоченым серебром, кольца, перехватывающие древко по всей длине, имеют скромный декор. С двух сторон на древко с рукоятки спускаются золоченые пластины с резными изображениями Голгофы. В навершии посоха надпись: «Смиренный Петр митрополитъ всея Руси». Вот, собственно, и все «украшения».

Однако мало кто обращает внимание на тот факт, что не столько богатое или бедное украшение имеет значение, сколько символика, заложенная в жезле. А символика, употребляемая ныне в современных посохах, очень разная и временами вызывает серьезные вопросы.

В знаменитом сочинении «Поморские ответы» есть отдельная глава «О жезле архиерейском» , в которой приводится сравнение жезлов старорусского и нового, пореформенного образца. Сторонники старой веры сразу обратили внимание на то, что идет тотальное изменение не только вербальных форм христианской веры, но искажаются предметы материальной культуры русской церкви, освященные не одним столетием, и не одним, а целым сонмом святых. Авторы сочинения указывают, что жезлы «древлероссийских » архиереев «змиевых глав на себе не имущи ».

Снимки с лубочной картины издания беспоповцев «Прежде и теперь». Опубл.: Изборник народной газеты. 1906. Цветные миниатюры из иллюстрированного сборника «Сказание от разных божественных писаний». Содержит отдельные изречения из книг Ветхого и Нового завета с толкованиями на них Иоанна Златоустого и Ипполита, папы римского. 19 в. Сборник из собрания Егорова, НИОР РГБ

Слева — посох епископа Никиты Новгородского. Дерево, резьба, кость. 16 в. Справа — посох святителя Стефана, епископа Пермского

В главе указано на видоизменение формы старинного жезла, ручки которых имеют завершение в виде якоря: «на версе крюки яко якори имеет, змиевых же глав не имеет ». Жезл с ручкой в виде якоря трактуется авторами согласно словам Симеона Фессалоникийского : «власть знаменует Духа, и утвердительное народа, и пастырственное, и водити мощи, и наказати непослушных, и обращати к себе дальних ». Из простого пастушеского посоха, символизирующего архиерейскую власть и обязанность пасти словесных овец, благодаря патриарху Никону он превратился в жезл с языческими символами в виде змей, которые в XVII веке многими трактовались как проявление власти антихриста.

Сейчас XXI век, поэтому попробуем посмотреть на проблему символики жезла глазами современного человека. При этом оговорюсь, что изложенное ниже — лишь одна из возможных версий трактовки символики, появившейся после церковной реформы. Ю. М. Лотман, известный исследователь в области семиотики (науки о символах в культуре), писал: «символ никогда не принадлежит какому-либо одному синхронному срезу культуры — он всегда пронзает этот срез по вертикали, приходя из прошлого и уходя в будущее. Память символа всегда древнее, чем память его несимволического текстового окружения ». Символике архиерейского жезла посвящена статья К. А. Щедриной в Ставрографическом сборнике.

Автор справедливо замечает, что до реформы патриарха Никона навершия русских архиерейских посохов традиционно представляли собой два отрога, изогнутых книзу. Однако далее Щедрина сразу переходит к навершию со змеями, не давая объяснений символики дореформенных посохов.

«Архиерейские облачения: старообрядческие и никонианские». НИОР РГБ Ф. 98 (собрание Е.Е. Егорова) № 1670. Листы 75 и 77

Перебирая типы крестов (афонские, эфиопские, армянские), К. А. Щедрина только в конце статьи упоминает змеевидный жезл бога Гермеса — кадуцей. Вот от кадуцея и будем отталкиваться в наших рассуждениях, как от изначального символа, породившего символику архиерейского посоха XVII-го и последующих пореформенных столетий.

Но для начала небольшой исторический экскурс в область символики. В месопотамской традиции сплетенные змеи считались воплощением бога-целителя (возможно, отсюда происходит библейский образ медного змия, исцеляющего змеиные укусы).

В малоазийской традиции две змеи были символом плодородия. Прообразом кадуцея могло стать также изображение двух змей у мирового древа. В Индии кадуцей символизирует пробуждение кундалини. Кундалини, или Змеиный Огонь, «спит» в базисной чакре в виде свернувшейся змеи, а когда в результате эволюции просыпается, восходит по позвоночнику по трем путям: центральному, Сушумне и двум боковым, которые образуют две пересекающиеся спирали, — Пингале (это правая, мужская и активная спираль) и Иде (левая, женская и пассивная). Скандинавы поклонялись Гермесу под именем Одина, тевтоны — под именем Вотана. Добрый и злой принципы древней Персии — Ахурамазда и Ариман изображались иногда в виде двух змей, обращенных головами друг к другу, борющихся за Яйцо Земли, старающихся вырвать его из чужих зубов.

В мире образов алхимии обе змеи символизируют находящиеся в равновесии химические элементы серу (Sulphur) и ртуть (Mercurius), то есть воспринимаются как дуальная система принципов текучести и горючести, причем ртуть олицетворялась самим богом Меркурием. Египтяне уподобляли человечество стаду овец. Верховный и Непостижимый Отец был Пастухом, а Гермес — его овчаркой, сторожевым псом. Религиозно-символическое происхождение пастушьей палки можем найти в египетских ритуалах: три скипетра Египта включают пастушью палку, символизирующую силу, с помощью которой инициированный фараон вершит судьбы своего народа. Итак, кадуцей — это символ бога Меркурия или греческого Гермеса, герольда богов. Он состоит из волшебного или геральдического стержня, вокруг которого симметрично обвиваются две змеи с обращенными друг к другу головами.

В свете позднейшего понимания Гермеса как персонификации мышления, змеи становятся символом мудрости, жезл — образом власти над силами природы. Имя Гермеса выводится из слова «герм», формы Хирама, персонифицированного Универсального Принципа Жизни, или Жизненного Принципа, представляемого огнем. Рассматривая глубинный символизм жезла Меркурия-Гермеса, мы наталкиваемся на два понятия — дуализм и диалектика. Платон в диалогах «Софист» и «Парменид» обосновывает диалектические выводы о том, что высшие роды сущего могут мыслиться только таким образом, что каждый из них есть и не есть, равен себе самому и не равен, тождествен себе и переходит в свое «иное». Средневековый мыслитель Г. Бёклер (1688) подметил, что некоторые приравнивают посох Гермеса к Диалектике, которая якобы со спутанными головами решала, что праведно, а что нет. Дуализм учит, что материальная и духовная субстанции являются равноправными началами. Если предельно упростить, то посох Гермеса утверждает равенство между Добром и Злом.

История знает много гностических сект, спекулировавших на христианстве, всевавших в него свои ядовитые плевелы. В связи с этим представляет интерес гностическая секта «офитов», что значит «змеиные». Сведения о той же христианской секте дошли до нас под названием «наассены» (евр. «нахаш» — змея). Другое их название — «сетиане». К ним примыкали «каиниты» и «ператики». Несколько офитских текстов, как полагают, найдено в библиотеке Наг Хаммади. Христа офиты почитали в качестве змеиной инкарнации, поклонялись ему как «Благому Змею», олицетворявшему мудрость и даровавшему людям истинное знание, и верили в множественность его воплощений. Наряду с этим офиты учили о других змеях, враждебных человеческому роду. Кстати, офитский гносис был особенно распространен в Египте.

Как видим, в архиерейском посохе с двумя змеями прослеживается влияние гностических учений, согласно которым, если доводить до логического конца символику реформаторов XVII-го века, утверждается равенство между Христом и антихристом. Категорично? Но иначе трудно понять, зачем человеку древнерусской культуры навязан именно такой символ. Ведь значение змеи в средневековом сознании однозначно негативное: Бог проклял змея, который стал орудием дьявола. Резюмируя сказанное, зададимся вопросом: стоит ли возмущаться по поводу дорогого убранства архиерейских жезлов, когда в руках архиереев (и игуменов) находится такой древний символ, что и смотреть страшно? Да, по слову протопопа Аввакума, змия «хороший зверь была, красной, докамест не своровала ». Но ведь своровала же?..

Щедрина К. А. Две змеи на архиерейском посохе XVII века: заметки о происхождении и символике //Ставрографический сборник. Книга III: Крест как личная святыня. Сб. статей. М.: Изд-во Московской Патриархии; Изд-во «Древлехранилище», 2005.
. Там же. С. 315.
. Энциклопедический словарь символов/ Авт.-сост. Н. А. Истомина. М.: ООО «Издательство АСТ»: ООО «Издательство Астрель», 2003. с. 334-335.

Патриарх Московский и всея Руси Кирилл запретил настоятелям монастырей украшать жезлы «ювелирными побрякушками». По словам патриарха, они выдаются как символ духовной власти, но не более того – в богатых украшениях и крестах они не нуждаются.

Архимандрит Феофилакт объяснил НСН , что патриарх Кирилл призвал игуменов и игумений вновь обратиться к историческому и каноническому предназначению посохов.

«Это древняя церковная традиция – вручать настоятелям монастырей посохи. Они символизируют одновременно и власть, и немощь. Ведь игумены (или настоятели) являются отцами для братии, для прихожан, как пастух для овец. Раньше пастухи пасли целые стада овец и использовали посох – очень простую деревянную палку с закругленным окончанием вверху. Для чего? Если какая-то овечка побежала куда-то в сторону от стада или она упрямая и своевольная и сама хочет уклониться от истинного пути, то её можно схватить посохом за ногу или шею и вернуть обратно в стадо. Кроме того, сам пастух иногда опирался на этот посох – он уставал целый день находиться на солнце, много ходить пешком. И поэтому игуменский посох имеет еще и другое значение, помимо власти: пастух, то есть настоятель, должен помнить о своей немощи. Он должен вспоминать, что с помощью этого посоха отдыхает и ходит, поэтому должен снисходительно относиться к немощи своей братии. То есть посох – это образ и власти, и немощи. То есть это и знак достоинства, и сила, с помощью которой игумен должен удерживать вверенной богом и церковью стадо – стадо христово», — объяснил архимандрит Феофилакт.

Он также пояснил, что, согласно современным церковным канонам, посох игумену вручает правящий архиерей, а в особых случаях – сам патриарх.

«В каждой епархии посох игумена вручается правящим архиереем – это самый дорогой и важный посох, его и нужно использовать. Игумен может использовать посох в границах своего монастыря. Прежде всего он используется за богослужением – либо игумен сам несет его, либо посох несет послушник, если, например руки настоятеля заняты евангелием или кадилом. Игумен может со своим посохом выйти для встречи святынь или гостей, а также присутствовать на праздниках – например, во время Крестного хода», — рассказал Феофилакт.

Патриарх Кирилл также призвал игуменов жить скромнее и не уходить с головой в светские дела, несмотря на «реальные проблемы, связанные с реставрацией и строительством». Также патриарх добавил, что в древние времена настоятели храмов жили так же, как монахи.

Отметим, что игуменские жезлы продаются в магазинах РПЦ. Цены на них начинаются от 10 тысяч рублей и достигают 200 тысяч. Почти все из них выполняются на заказ.

По свойственному всему древнему миру воззрению жезл является символом власти и силы в их различных проявлениях. В частности, Ветхий Завет считает его символом духовной пастырской власти (Мих. 7, 14). Это последнее понимание удержано христианскою церковью (1 Кор. 4, 21) и в связи с воззрением на священство, как на пастырство, представило достаточные основания для наделения представителей иерархии жезлом, как символом их духовной власти над пасомыми. Так, древнейшие христианские изображения Спасителя под видом Доброго Пастыря представляют Его держащим в одной руке жезл. Равным образом и апостолы, по преимуществу Петр и Павел, изображаются с тем же символом врученного им пастырства, а с переходом их прав к непосредственным преемникам в деле управления паствою, т. е. епископам, вполне было естественно усвоить жезл и этим последним. В качестве атрибута епископского сана, он служил наглядным указанием на соединенные с ним обязанности всегдашней заботливости и целости и сохранности духовного стада (отсюда греческое название «ράβδος », «βακτήρια »), нежного, отеческого попечения о нем (греческое - «πατερίσσα »; «жезл пастырский, - замечает собор 1674 г., - именуемый у греков патерисса от отча попечения») и, наконец, судебной власти, власти вязать и решить пасомых. С какого времени вошел в церковную практику обычай наделять епископов жезлом, сказать довольно трудно. В церквах Галлии он имел место уже в V ст. (письмо папы Целестина к епископам Галлии), в церквах Испании - в VII (28 пр. IV толедского собора 633 г. и De offic. eccles. Исидора Севильского). Памятники же восточной церкви, если не считать слов Григория Назианзина: «я знаю жезл пастыря и учителя, которым он наставляет на путь словесных овец» (Orat. 42), не содержат столь ранних указаний на данный обычай. Их нет в древнейших литургических толкованиях Дионисия Ареопагита, Максима Исповедника и Германа, патриарха константинопольского. И только в несторианском чине епископского рукоположения, составленном в период времени от VI до IX в. (Denzenger, Ritus orientalium, II t., p, 226), встречается прямое замечание о вручении новорукоположенному епископу жезла (ibid. р. 244). Более поздним является свидетельство канониста Вальсамона. Что касается формы епископского жезла, то в ней он первоначально воспроизводил свой прототип - пастушеский посох, т. е. представлял или ровную на всем протяжении палку, или палку с загнутым, вниз верхним концом. Образцы жезлов первого рода можно видеть в руках Доброго Пастыря и апостола Павла. О жезле в форме посоха с загнутым вниз верхним концом говорит Вальсамон. И так как, по его указанию, общий архиерейский жезл был одинаков по форме с игуменским, то в отличие от них патриарший был, как думают, двурогий. Ko времени Симеона Солунского посох всех уже архиереев становится двурогим, «имеет вверху поперечину, как якорь» (Писания отцов и учителей церкви, относящиеся к истолкованию православного богослужения, II т., стр. 98). Жезлы этой формы употреблялись не только в греческой церкви, но и древнерусской. Таков, напр., жезл XIII-ХIV в., приписываемый новгородскому епископу Никите («Древности росс. Государства» отд. 1, стр. 158), и посох, подаренный Михаилом Феодоровичем в смоленский Успенский собор (ibid. стр. 156). С течением времени под влиянием стремления и желания наглядным образом выразить мысль о мудрости архипастырского управления паствою, рукоятка епископского жезла была превращена в двух змий, обращенных друг к другу. Подобные жезлы становятся известными на Востоке в XVI в. (Goar, Ευχολόγιον , p. 98; А. Дмитровский, Патмосские очерки, стр. 199-200), а в XVII ст. переходят и в русскую церковь. Из них патриарх Иоаким упоминает в своем «Увете» о двух: «един патриарха Филарета Никитича жезл костяный, весь резный; другой присланный из Царяграда от вселенского патриарха Парфения Иосифу, патриарху московскому, сделанный в лето 1650». Оканчиваясь на верху крестом, епископский жезл имеет на своем протяжении яблоки или шипы и прикрепляемый к рукояти так называемый сулок, состоящий из двух небольших, один в другой вложенных, платков, обшитых по краям позументом и стягиваемых шнуром у самой поперечины. Первые составляют отличие епископского жезла от жезла архимандрита, как об этом можно судить по грамоте 1707 г. архимандриту Бизюкова монастыря (херсонской епархии) Иоасафу, которая дозволяет ему носить посох архимандрический без яблок, а второй, кроме того, отличие архиерейского жезла русской церкви от такового же греческой. В последней не только епископы, но даже и патриархи, за исключением александрийского, не украшают своих жезлов сулками (Порфирий, Восток христианский: Египет и Синай, стр. 1). Особенность русской практики вызвана, как думают, чисто естественными причинами. Держание металлического жезла в руках, при сильных морозах, во время крестных ходов на открытом воздухе составляет подвиг тяжелый и для многих даже невыносимый. Для того, чтобы защитить руку держащего жезл от прикосновения к холодному металлу, и придумано было обертывать его сулком. Двойной состав сулка имеет целью защитить нижним платком руку от прикосновения к холодному металлу, а верхним прикрыть ее от внешнего холода (Дмитриевский, Ставленник, стр. 148, пр. 2).

По современной, как греческой, так и русской практике, жезл вручается новорукоположенному архиерею первенствующим на хиротонии епископом, в греческой церкви или во время самого посвящения после облачения в архиерейские одежды, или же в конце литургии вслед за благословением мантии, в алтаре пред престолом, в русской же после литургии на средине храма, на архиерейской кафедре. Между тем в древнее время право вручения жезла было предоставлено императору, причем патриарху константинопольскому он вручался во дворце при произнесении слов: «Святая Троица и дарованная мне власть царская избирает святыню твою патриархом Константинополя» (рукоп. XV в. библ. лавры Афанасия Афонского № 31, - Дмитриевский, Описание, т. II, стр. 629). Этот обычай перешел и в русскую церковную практику: русские цари также вручали епископский жезл сначала митрополитам, пока они стояли во главе церкви, и затем патриархам (Дмитриевский, Богослужение в русск. церкви в XVI в., стр. 379). Так как епископы и на Востоке, и у нас в России до времен уничтожения патриаршества находились в зависимости от патриархов, то от них они и получали знаки своей власти. С 1725 г. эта обязанность была возложена Св. Синодом на первенствующего при хиротонии епископа.

Кроме епископов, право ношения жезла предоставляется еще игуменам и архимандритам. В настоящее время игуменский жезл устрояется из черного дерева и представляет собой обыкновенную палку с небольшою поперечною перекладиною наверху, иногда загибающеюся книзу по концам. В древнее же время он не имел перекладины и по своей форме напоминал нашу так называемую клюшку (см. Известия русского археологического института в Константинополе, VI т., 1901 г., миниатюра II: на ней представлен Иоанн Предтеча подающим подобный жезл какому- то святому; последний в свою очередь подает такой же посох игумену). Что касается жезла архимандритов, то первоначально он не отличался от игуменского; и это вполне естественно, так как сана архимандрита в древности не существовало: название архимандрит усвоялось лишь в качестве почетного титула тем же игуменам знатнейших монастырей. В настоящее время архимандритам вручается уже епископский жезл. В русской церкви подобный обычай появился не ранее второй половины XVII ст. Так, в 1667 г. право ношения архиерейского посоха было даровано архимандриту московского Чудова монастыря Иоакиму и его преемникам двумя восточными патриархами, Паисием александрийским и Макарием антиохийским. Московский собор 1674 г. такое же точно право усвояет архимандриту Рождественского монастыря во Владимире. «Прочих же всех обителей великих и малых, всех архиереев во епархиях архимандритом и игуменом, говорит он, жезлы имети простии и игуменьи». Но так как тот же самый собор позволил царю и патриарху награждать архимандритов богослужебными отличиями по собственному усмотрению, то в XVIII в. многие из них стали получать то, в чем им было отказано в 1674 г. Так, в 1705 г. митрополит Стефан Яворский разрешил архимандриту Соловецкого монастыря Фирсу «посох носити с яблоками»; в 1715 г. он же повелел архимандриту Донского монастыря служить «с сулком». В 1717 г. получает епископский жезл архимандрит неженского Благовещенского монастыря; в 1727 дается «сулок» на жезл архимандриту Спасо-Прилуцкого монастыря и т. п. Приближаясь к епископским жезлам, посохи архимандритов отличались от них в XVIII в. только количеством яблок, но к началу XIX ст. исчезает и это различие.

* Александр Васильевич Петровский,
магистр богословия, преподаватель
Спб. духовной семинарии.

Источник текста: Православная богословская энциклопедия. Том 5, стлб. 546. Издание Петроград. Приложение к духовному журналу "Странник" за 1904 г. Орфография современная.

14 июня 2012 года митрополит Днепропетровский и Павлоградский Ириней посетил Знаменский женский монастырь с. Вербовское Васильковского церковного благочиния. Во время своего архипастырского визита иерарх вручил настоятельнице обители игумении Варвары (Бобер) игуменский жезл с молитвой «Приими сей жезл, имже утверждей паству твою, да правиши, яко и слово имаши отдати за ню нашему Богу во дни суда» .
Напомним, что постановлением Священного Синода УПЦ от 8 мая 2012 г. (Журнал № 42) новая настоятельница Знаменского монастыря была поставлена на вакантное место, после смерти предыдущей настоятельницы игумении Георгии (Емельяновой), почившей о Господе после продолжительной болезни 25 февраля 2012 года. Также отметим, что монахиня Варвара указом правящего архиерея № 83 от 21 декабря 2011 года была назначена исполняющей обязанности настоятельницы данной обители «в связи с продолжительным лечением действующей настоятельницы монастыря». Возведение в сан игумении монахини Варвары с возложением наперсного креста по должности состоялось в праздничный день Вознесения Господня – 24 мая 2012 года.
Далее владыка под сводами храма провел назидательную беседу с сестрами монастыря. На собрании он говорил о сущности монашеской жизни и о важности послушания в деле спасения человека, принявшего на себя иноческие обеты. Такие отеческие наставления правящего архиерея ободряют подвиг насельниц, избравших ангельский образ жизни и посвятивших себя без остатка Богу и молитве.
В завершении беседы владыка преподал святительское благословение и пожелал насельницам дальнейшего совершенствования на монашеском поприще.
Затем митрополит Ириней совершил заупокойную литию на могилах почивших в этом году насельниц обители: настоятельницы игумении Георгии (Емельяновой) (25.02.2012 г.) и монахини Манефы (Массиры) (27.02.2012 г.).
В конце визита архипастырь ознакомился с бытом обители и строительными работами по возрождению монастыря.

К СВЕДЕНИЮ:
Настоятельницы женских монастырей в сане игумении за церковные заслуги и во внимание к монастырям, ими управляемым, указом Предстоятеля Церкви могут быть удостоены права использования игуменского посоха (жезла). Настоятели и настоятельницы монастырей имеют право использовать деревянный игуменский посох по должности, в пределах своей обители. Они не используют игуменский посох в присутствии архиерея. В случае оставления должности настоятельницы монастыря в сане игумении не имеют права употреблять игуменский посох.
Жезл служит знаком власти над подчиненными и законного управления ими. С жезлом идет пастырь, за которым идут овцы. Это символ ответственности за тех, кто вручен пастырю Самим Богом. И ответственность заключается не только в том, чтобы восстанавливались стены монастыря, благоукрашать храмы, а в том, чтобы те, кто пришел в обитель, обретали спасение и жизнь вечную.